Владимир Васильев - Чужие миры [ Авт. сборник]

— Не знаю… Скорее всего он почему-то не захотел высказываться при всех. А может, хотел сначала посоветоваться с монахами. На острова он, конечно, редко попадает, но в приходе Зельги всегда гостят двое-трое из монастыря. У них даже лодка есть специальная.

Это было правдой: Мирон знал, что монахи не боялись моря. Они вообще мало чего боялись. Особенно обитатели монастыря с острова Сата.

Лот Кидси сосредоточенно вертел в пальцах монету. Шрам на его левой щеке стал совсем белым, не то что семь лет назад, когда Мирон последний раз обнял Лота перед походом Багира.

Тогда шрам рдел, словно огонь в камине, даже рыжая борода не могла его скрыть. Не скрывала, впрочем, и теперь.

— Кто-нибудь слыхал об этом Лерое?

Мирон с Демидом переглянулись и отрицательно развели руками: не слыхали, мол. Даки кашлянул.

— Да где уж вам… Кхм… Это ведь лет тридцать назад случилось.

Он на секунду умолк, и нетерпеливый Демид тут же встрял:

— Что случилось?

Даки одарил его тяжким взглядом. Порылся, видать, в памяти и лишь потом сказал:

— Говорят, ходил он к одному старику ворожею, который будто бы видит прошлое. О чем Лерой его спрашивал — не знаю, да и никто, поди, не знает. А сам Лерой как воротился — молчун стал, каких мало. Долгопол, сосед его, мне сказывал, когда за товаром в Зельгу наведывался, — за неделю если слово-два вымолвит, и то много. Одним словом, темная история.

— Постой-постой. — Мирон догадался, что имел в виду монах-посланник. — Значит, мы должны нагрянуть к Лерою, выспросить, где живет тот старик ворожей, а у него уж разузнать все о лже-Знаках? Так, что ли?

— А жив ли этот старик? — усомнился Демид. — Если лет тридцать назад он уже был стариком…

— Ворожеи живут долго, — оборвал Даки. — Или ты еще что-нибудь предложить хочешь? Валяй, мы послушаем.

Демид смутился:

— Ну…

— Подковы гну, — проворчал Даки. — Ладно уж. Я и сам об этом подумывал. Придется вам для начала в Торошу податься. Долгопола я давно знаю: много лет торгую. У него и остановитесь. Поклон от меня. Ну и гостинцев наготовлю позже. Сделаете все, как монах сказал. Потолкуете с этим Лероем, авось что и расскажет. Хотя, полагаю, разговорить его будет непросто. Если все, что болтали, — правда, знать, путь вам новый к тому старику. Ясно?

Лот Кидси, внимательно слушавший Даки, коротко кивнул. Демид не преминул осведомиться:

— Все пойдем?

— Идите втроем, — посоветовал Даки. — Мало ли что?

— А ты? — невинно полюбопытствовал Демид.

— Я живу в Зельге, — сказал, как отрезал, Даки. Голос его вдруг стал словно жесть. — А ты, парниша, языком мели поменьше. Усек?

Демид притих.

— Цимарцы завтра с утра в Торошу отплывут, — сказал Мирон нейтрально. — Может, с ними договориться? Быстрее все-таки…

Даки мгновенно смягчился, стал обычным: ворчащим и добрым.

— Да говори уж, суше!

Мирон вздохнул:

— И суше, понятно…

Демид заулыбался:

— Это мне нравится. По-честному, без маскировки. Суше, мол, и ноги целее.

— На том и порешим. — Даки поднялся. — Лот, заскочи ко мне перед сном.

Рыжий Воин согласно кивнул.

Когда Мирон потянул на себя тяжелую дверь комнаты, в щель хлынула песня; она становилась все громче.

Пели в большом зале таверны:

Путь наш труден и долог,Оттого всем нам дорогЭтот временный уют.От Сагора до ЦестаЖдут нас дома невесты —Верить хочется, что ждут.

Моряков назавтра ждало море, ждала шхуна и ждал путь, лишь изредка приводящий в таверны, в тепло и уют. Мирон направился к столу цимарцев: договариваться нужно было прямо сейчас.

Гей-гей, кружки налейте…

Так и хотелось подпевать. С высоты крутой лестницы зал открылся, словно море с обрывистого берега. Следом за Миронам спускались Лот и Демид. И гремела в таверне песня, предвещающая новую дорогу:

Гей-гей, наша Фортуна,Гей-гей, добрая шхуна —На нее лишь стоит уповать.

Утром под сырой моросью, валящейся с пропитанного водой неба, три шандаларских Воина ступили на борт «Феи», цимарской шхуны. Капитан Торрес охотно согласился доставить Лота, Мирона и Демида в Торошу, испросив чисто символическую плату.

Шхуна была небольшая, двухмачтовая, работы тэлов. Моряки ставили паруса, которые быстро намокли и от этого посерели. Торрес с мостика командовал отходом, приставив ко рту небольшой рупор. «Фея» величаво отвалила от причала и, зачерпнув парусами легкий западный ветер, пошла по свинцовой воде бухты Бост прямо в пролив между островами Лин и Ноа.

Юнга отвел Воинов на корму, к каютам. Торчать под дождем на палубе пассажирам было совершенно незачем. Команда, закончив с парусами, потянулась в кубрик на баке. Наверху остались лишь вахтенные да капитан у штурвала, пожелавший лично вывести корабль из бухты.

Три дня Мирон вынужденно скучал. Бернага, видимо, решил выспаться впрок и вставал всего пару раз к ужину, а Лот увлекся чтением старинной книги, собственностью капитана Торреса.

Устойчивый ветер влек «Фею» на северо-восток. Слева по борту проступали безрадостные берега, часто скрываемые туманом, — когда-то это были холмы, отстоящие от моря на целую версту. Миновали залив Южное Эхо, устье Фалеи, потом — Алиса, а дальше пришлось брать мористее, потому что путь преградил низкий болотистый мыс Урла. Ветер некоторое время дул почти точно в борт, и «Фея» шла заметно накренившись. Из матросского кубрика часто доносилось пение, работы мореходам на сей раз выпало совсем немного. Но Мирон знал, что раз на раз не приходится. Стоит разразиться буре…

К вечеру третьего дня обогнули скалистый остров Гинир и вошли в залив Вар. Свинцово-серые волны грызли податливый берег — он отступал теперь медленнее, чем раньше. Над бывшим островком в устье реки Вармы возвышалась над водой верхушка торошинского маяка, до сих пор действующего. Правда, ныне его видно, только если подойти вплотную. Этот зельгин маяк надстроили семьдесят лет назад, и он вознесся высоко над морем, как во времена Сезонов.

Мирон поймал себя на мысли, что часто сравнивает день сегодняшний с давно минувшими, которых он никогда не видел.

«Старею, что ли? Копач говорил: когда перестаешь мечтать, а начинаешь чаще думать о прошлом — это старость».

Смешно — Мирону не исполнилось еще и тридцати…

Но, наверное, такие мысли приходили неспроста. Ведь им, Воинам Шандалара, предстояло заглянуть в прошлое Знаков, настоящих и поддельных. Заглянуть с помощью старика ворожея, который неизвестно жив ли, а если и жив, то неизвестно, пожелает ли помочь. И вообще неизвестно, где его искать. Трудная задача.